В России появился первый онлайн-тест на риски рака

popsych.org

В России Фонд профилактики рака создаёт специальное программное обеспечение — приложение для мобильных телефонов и веб-сайт. С его помощью можно будет пройти тест, который выявит риски возникновения рака. На основании ответов будет составлен личный график медицинских обследований, которые необходимо проходить, чтобы максимально снизить риск смерти от онкологического заболевания. После этого пользователю будут приходить напоминания, говорит исполнительный директор Фонда профилактики рака, онколог Илья Фоминцев. Прототип этого теста на четыре вида рака уже работает на сайте фонда. По коже будет отдельный проект lookatmyskin.ru , но там пока можно пройти лишь предварительную регистрацию.

— Как ни странно, но это первый серьёзный русскоязычный онлайн-тест на риски рака, — продолжает Илья Фоминцев. — Первая часть уже сделана — совместно с НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова на основе статистических исследований и рекомендаций NCI, CDC, ACS (USA), SWOP (Netherland), IARC (EU) мы разработали алгоритм выявления рисков и подобрали к ним доказательную базу. Все рекомендации в тесте даются на основе анализа онкоэпидемиологических исследований. Это была огромная работа. Но до нас её никто не делал.

Несмотря на то, что заболеваемость раком в России даже чуть ниже, чем в Европе, смертность от него значительно выше. Причина — практически полное отсутствие системной работы по раннему выявлению.

Фриске, Янковский, Золотухин, Ступка, Полищук, Толкунова, Румянцева, Дыховичный, Абдулов, Казаков, Ефремов, Олейников… Или ближе: коллега, брат мужа, сын друзей, мать, отец… Каждый раз, когда мы узнаем, что у кого-то рак и уже назначена химия или операция, то первая мысль после «огосподи!» всегда: «А как узнали?!». И вторая: «Ну почему же так поздно?»

Истории людей

Да, большинство случаев онкозаболеваний в России выявляются случайно. Вот таких историй накидали в Facebook за 10 минут журналисту «Такие дела».

Евгения. Я пошла к терапевту по поводу шпор в пятках. Она предложила мне пройти диспансеризацию по году рождения. Я её проходила ежегодно по работе — всё было чисто ещё год назад. Тут мне делают рентген груди, и на третий день — звонок от терапевта. Очень быстро и испуганно она стала оформлять меня к онкологу. Вины человека в то, что у него рак, нет. Поэтому надо первый месяц рыдать, орать и проклинать, но потом отпустить и простить себя и всех. Сейчас во мне странная собранность, возвращение всех друзей и смыслов. И предстоящая резекция груди.

Алёна. К онкологу я шла уже с уверенностью, что именно у меня выросло. Как узнала? Подруга моего возраста позвонила из больницы, сказала, что прооперировалась. Вот тут я себя и пощупала. Опухоль была на верхней стороне груди и совершенно характерная — жёсткой неправильной формы и с «апельсиновой коркой».

Повезло — пришла вовремя. Мастэктомия. Обошлась без химии и лучевой. Только гормональный препарат на пять лет. Врач отреагировал ожидаемо: «Сама виновата, ибо к врачам ходить надобно регулярно, вот тогда…» «Тогда и рак не вырастет?» — поинтересовалась я ехидно. С тех пор мы друг друга не слишком любим, хотя встречаться приходится.

Ещё до операции я написала у себя в ЖЖ, чтобы женщины отнеслись к себе внимательно. До сих пор я благодарна моей подруге за тот звонок. Мы обе живы.

Ольга. Ещё в 27 лет я услышала от гинеколога: «Наблюдайся, рожай и корми». Но наблюдаться как-то не получалось. И маммографию я не делала вплоть до следующего щелчка по носу четыре года назад, в 49. Стали очень отекать ноги, флеболог ничего не нашел и рекомендовал пройти полное обследование. К этому моменту от рака уже умерли и бабушка, и мама. Я прошла все, и гинеколог сказала: не рак.

Я успокоилась. Забеспокоился брат. У него давно уже была огромная шишка на руке, с которой я не могла отволочь его к врачу. Чудом и случайно уговорили его сделать биопсию. Почти сразу положили на операцию. Оказалось, что это липома, доброкачественная опухоль. Через год он умер от рака легких.

От того момента, как мне сказали «не рак» до похорон брата прошло полтора года. Еще через месяц из меня полило. И дальше все покатилось со страшной скоростью. УЗИ, чистка, гистология — аденокарцинома. Через 3 недели я уже лежала на операционном столе у волшебника. Стадия вопреки прогнозу оказалась ранняя, поэтому ни химии, ни облучения не было.

Первый год наблюдалась раз в три месяца, сейчас — раз в полгода. Делаю маммографию, обследую лёгкие. Понять тех женщин, кто с гордостью говорит, «я сто лет не была у врача», «с рожденья детей не была у гинеколога» и т.п., не могу. Да, врачи не боги, но шанс дают. Если бы были такие методы исследований, когда заболела мама, она была бы жива. Если бы мой брат ходил к врачу, когда кашлял, как сумасшедший, он, может быть, был бы жив. Мы все умрём, но я хочу это сделать не очень скоро. 

Эти истории рассказали люди, которые успели уцепиться за перила, уже перегнувшись и глядя вниз, в темноту.

Другие истории были о тех, кто навсегда останется в семейной памяти с тоскливым, неразрешимым вопросом: «Почему всё было так поздно?..» Если спросить человека, почему он не обследуется на онкологию, тот скажет: «Боюсь врачей» или «Не знаю, куда идти и когда». И вторая причина, при всей наивности, на самом деле довольно серьезна. Онкологию как специальность убрали из поликлиник, врачей сократили, к терапевтам очередь на неделю. Нужен очень серьёзный пинок, что заставить себя заняться здоровьем.

Врачи тоже это понимают. Они видят, что к ним в кабинет и на операционный стол попадают люди уже на 3-4 стадиях.

— Первая стадия лишь у 10-15%, — говорит исполнительный директор Фонда профилактики рака, онколог Илья Фоминцев. — При этом в России по нашим исследованиям к 30 годам 48,3% населения имеет кровных родственников, у которых были онкозаболевания. И, несмотря на то, что заболеваемость раком у нас даже чуть ниже, чем в Европе, смертность от него значительно выше

— Связано это, — продолжает врач, — с практически полным отсутствием системной работы по раннему выявлению. Дело в том, что задача вовлекать население в диспансеризацию (а значит, и в онкологический скрининг) возложена на участковых терапевтов. Но у них нет ни времени, ни опыта, ни знаний для такой работы. Они могут сделать Санпросветбюллетень и повесить на стену в поликлинике. Или объявление на листе А4 на дверь приклеить. И всё. Кроме того, люди сами решают, что им проходить, а что нет. Но диспансеризация включает не все методы диагностики, которые необходимы для скрининга рака. А те методы, которые включены, установлены с неправильной периодичностью. Спросите двух врачей, как часто надо делать то или иное обследование? Оба с уверенностью дадут разные ответы. Онкологи давно обращали на это внимание Минздрава РФ, но ничего не изменилось…

Но Минздрав пока своей диспансеризацией доволен. И по его отчётам, и 70% нас с вами ею довольны. Поэтому Минздрав не собирается сам ничего улучшать. И Фонд профилактики рака сейчас собирает недостающие 953 тысячи рублей для разработки программного обеспечения и оплаты работы программистов, чтобы сделать ее уже через два-три месяца, пишет издание «Такие Дела».